Что Стёпа любил, когда ему было пять месяцев

Ну конечно, больше всего ты, сынок, любил кушать. Накидывался на мою грудь буквально с рыком и, громко причмокивая, наливался молоком под завязку. Иногда ты ел так громко, что мне было неловко перед окружающими. В частности, ты меня вогнал в краску на концерте пианиста Майка Кауфмана, где ты сначала шумно обедал, а потом на затухающих лирических аккордах коды оглушительно отгрыгнул...
Еще ты очень любил купаться. Забирался вместе с папой в большую ванну и завороженно следил за папиными манипуляциями с разноцветными пасочками и ситечками. После ваших водных процедур мокрыми был не только пол, но и стены чуть не до потолка.
В пять месяцев, окончательно разобравшись, как действуют твои ручки, ты любил хватать ими всё, до чего мог дотянуться. Особенно привлекали тебя колючие дреды Ростика. Брат, скажу тебе честно, был не в восторге, но терпел.
В этом возрасте ты очень полюбил внимательно смотреть по сторонам. Дома тебя завораживали движения Миши с поями, дабл-стаффами и шариками для жонглирования. Во дворе ты мог по полчаса медитировать на мандалы и ловцов снов, развешанных на деревьях. На улице твое внимание привлекали, конечно, машины, мальчик мой.
Еще ты любил улыбаться, очаровывая зрителей ямочкой на левой щеке.
Засыпая, ты любил слушать колыбельные "Гойда, гойда, гой, ніченька іде...", "Котику сіренький" и "Сонко-дрімко". Ростик умудрялся убаюкать тебя, держа в вертикальном положении, папа - укладывая к себе на живот. Но все-таки слаще всего ты засыпал под моей грудью. Потому что больше всего ты, сынок, любил кушать...

О том, что Стёпа знал и умел в 5 месяцев

После того, как человек чему-то научился, очень сложно представить себе его же, но без обретенного навыка. Когда тебе исполнилось пять месяцев, сынок, мы наблюдали за тобой, и никак не могли вообразить, как это ты еще пару месяцев назад не мог сам держать свою умную голову. Или, лежа на животе, опираться на руки и подолгу рассматривать игрушки, лежащие перед тобой. Или улыбаться направо и налево, всем встречным и поперечным. Или переворачиваться с боку на бок. Или метко засовывать в рот погремушку и остервенело грызть ее твердыми деснами. Или потихоньку перемещаться по кровати, дергаясь и извиваясь, как червячок. Или твердо опираться на ножки, когда тебя поддерживают за руки. Или внимательно и совершенно осознанно рассматривать всё, что попадает в расширяющееся поле твоего зрения. Например, книжку, которую читал Ростик, укачивая тебя на руках.
В пять месяцев ты уже умел произносить замысловатые звуки, складывая их в сложные конструкции-слова, смысл которых пока оставался понятен только тебе. Некоторые даже говорили, что у тебя рот не закрывается. И были правы. Особенно любил ты повыступать одновременно с кем-нибудь из наших гостей, произносящих страстный монолог. Поводов для страстей в тот период в нашей стране было предостаточно. Стоило кому-нибудь начать озвучивать свою позицию, как ты тут же подключался со своими "агу" и другими текстами, которые трудно записать буквами.
А еще в пять месяцев ты научился хохотать. Правда, в то время до заливистого смеха тебя мог довести только папа. Но остальные тоже старались, как могли.  Так что было весело.

Как Степашка стал зрителем

В возрасте четырех с половиной месяцев ты стал зрителем, сынок. То ли глазки у тебя к этому возрасту как-то окончательно настроились (хотя с собственным цветом пока так и не определились - темно-каре-серо-зеленые). То ли сознание дозрело до восприятия окружающего мира в его полноте и глубине, не знаю. Но в это время ты стал увлеченно созерцать мир: иногда с задумчивым выражением личика, иногда - с завороженным, а иногда - с удивленным.
На улице ты перестал засыпать в слинге, видимо, сообразив, что так можно проспать самое интересное. И стал следить за картинками, мелькающими за окнами маршрутки, разглядыть лица людей в супермаркете, ловить взглядом облака и цветущие ветки абрикос. И ей-богу, иногда я замечала на твоем лице улыбку какого-то глубинного узнавания. Особенно, когда ты смотрел на облака.
Однако не обошлось и без ужасного. Став таким внимательным, ты заметил телевизор. Ну, вообще-то телевизора у нас в доме как такового не было уже много лет, но был монитор, на котором мы смотрели фильмы. И вот он, будучи включенным, попал в поле твоего зрения. Ты застыл, бросил игрушку, которую держал в руке, и кажется, даже рот открыл потрясенно. Сказала бы я, что тебя впечатлила могучая сила искусства, но боюсь, дело просто в быстро меняющейся яркой картинке. В общем с тех пор ты стал искать возможности уткнуться в мерцающий экран, преодолевая для этого все препятствия, которые мы выставляли на твоем пути к этой бездне. Ты подлазил под папин локоть, выглядывал из-за моей груди, выворачивался на руках Миши и становился чуть ли не в мостик, когда Ростик пытался примостить тебя спиной к монитору. Пришлось нам подстраиваться под твой замысловатый режим дня и смотреть кино, когда ты спишь.

А для твоих ненасытных глазок нашлась прекрасная замена. Всем известно, что бесконечно можно смотреть не только в телевизор, но и на воду и огонь. Вот мы и познакомили тебя с костром. Ты не отрываясь любовался языками пламени до тех пор, пока не задремал с умиротворенным видом. Колыбельную тебе заменил треск вишневых поленьев.

А о том, как ты познакомился с большой водой - с горными речками, прозрачными озерами и бескрайним морем - я обязательно расскажу тебе как-нибудь в другой раз.

О том, где Стёпа успел погулять за 4 месяца

Сынок, когда ты был маленьким... Каким маленьким? Ну вот таким вот - буквально 60 сантиметров. Так вот когда ты был таким маленьким, любимым нашим с тобой делом было гулять. Причем, коляску мы вытаскивали из сарая ровно раз в неделю, к приходу бабушки Наташи. Она любила катать тебя по нашей и соседским улицам под задорный аккомпанимент собачьих песен.

А мы с тобой, солнышко, гуляли как мифический зверь с двумя головами - моя крутилась во все стороны на моей же шее, а твоя выглядывала из слинга. Впрочем, в то время (когда тебе было два, три, четыре месяца) выглядывал ты их слинга недолго. Минут десять самое большее. А потом засыпал часа на два, а то и три. Я же отправлялась с тобою спящим, куда мне надо было, или куда хотелось.
Мы с тобой были вместе на съемке моей программы. Там ты похрюкивал во сне, мешая мне брать интервью у серьезного дяденьки. Еще мы были на пресс-конференции у Юрия Андруховича - ну ты видел его книжки у нас на полках. Так вот там ты решил вдоволь попукать. Боюсь, стоявшие с нами рядом молодые журналисты не поверили, что такой ангелочек-кроха может издавать ТАКИЕ звуки... Так что мою репутацию ты подвонял.

Но мы продолжили вместе тусить там, где твоему присутствию почему-то иногда удивлялись – на заседаниях Ассамблеи деятелей культуры и на лекциях, в хороводах в балке Сагайдачной и в походах по Хортице, в гостях и на митингах-майданах, на берегу Днепра в Крещение и в сауне. Кстати, именно поездка в сауну стала твоим выходом в свет после больницы – в полтора месяца. Тогда же ты и начал париться и остужаться прохладной водичкой под душем. Опять со мной в обнимку, конечно.

А еще мы с тобой ходили на концерты и спектакли. Первым твоим культурным мероприятием стал концерт польской группы VOŁOSI в середине января – тебе было тогда два месяца. Судя по тому, как мирно ты спал, тебе понравилось звучание их звонких струнных. Неплохо убаюкивали тебя и звуки рояля на выступлении Джоэля Холмса, и контрабас Марка Токаря на спектакле про средневекового злодея Альберта… На вечере современной хореографии ты прекрасно проспал выступление своего брата Миши (да, он уже тогда был звездой). А вот на экспериментах контемпорари-танцовщицы из Киева, которая исполняла свои па в полной тишине, ты решил проснуться и громко подать голос. Неплохой получился аккомпанемент, по-моему. Хоть и неловко было.

Одним словом, к четырем месяцам ты уже стал культурно- и социально-активным карапузом.

Начала сначала

За много лет до твоего рождения, сынок, моя подруга Наташа подарила мне красивенный блокнот. Я тогда решила, что использовать его можно только для очень важных записей. Например, о том, когда сказал первое слово или сделал первый шаг ребенок. В смысле, ты. Я ведь мечтала о тебе уже тогда, за много лет до твоего рождения, воспитывая Ростика и Мишу и подстерегая время, подходящее для твоего появления. И вот, когда Ростику было 15 лет, а Мише - 13, время это наступило. То есть папа тоже созрел для того, чтобы в нашей семье появился третий сынок. В смысле, ты.

Ну ты и появился. 13 ноября 2013 года в 14:43, на полтора месяца раньше ожидаемого срока, ты пришел на свет. Можно сказать как в сказках: предстал пред наши очи. Мои очи правда были слегка затуманены после кесарева сечения, но твои малюсенькие ручки и ножки я заметила. А папа в соседней комнате услышал, как ты запищал. Дальше начались твои первые  приключения вне моего живота. О приключениях, которые мы пережили вместе, еще когда ты жил в моем животе, расскажу тебе, родной, в следующий раз.
Ну а жизнь вне меня началась для тебя, дружок, довольно экстремально. Дышать как следует ты тогда еще не мог из-за того, что достали тебя из меня раньше времени (сказали: так надо, иначе хуже будет). Пришлось врачам положить тебя в специальный аппарат, который помогал твоим легким работать как надо. Мы с папой все время были неподалеку -  в реанимации, и ходили в твою малышковую палату, как только меня отпускали. Сидели возле твоего кювеза (это такая специальная больничная кроватка) и держали тебя за хрупкую твою лапку. И пели тихонько - чтобы медсестры не услышали - мантры на твое выздоровление. Почему надо было делать это так, чтобы медсестры не услышали, я объясню тебе как нибудь в другой раз. Когда сама пойму.
Через месяц мы с тобой вырвались из больниц и наконец-то добрались до дома. Там тебя с нетерпением дожидались братики, и бабушки, и дедушки, и все друзья и знакомые. Им всем уже очень хотелось познакомиться с маленьким волшебным мальчиком. Практически ты стал для многих "мальчиком, который выжил", точно, как Гарри Поттер. Причем, выжил не только (а может, и не столько) благодаря врачам, сколько благодаря молитвам, мантрам, медитациям, камланиям, моральной и материальной поддержке наших родных, друзей и знакомых. В общем, мы очень быстро (хоть и не сразу) поняли, что в этом мире тебе рады.
И вот когда прошло уже четыре с половиной месяца с твоего рождения (а казалось нам тогда, что гораааздо больше, как-то не верилось даже, что была жизнь до тебя и без тебя), так вот только тогда я вспомнила про красивый блокнот, куда хотела записывать всё-всё. Чтобы потом отвечать на твои вопросы по самой интересной для тебя теме - о тебе самом - имея документальное подтверждение того, что я ничего не привираю. А ты ведь знаешь, как я это люблю.
Блокнот я так и не нашла. Поэтому решила вести свой мамский дневник здесь. Вдруг это будет интересно еще кому-то кроме тебя в будущем, Степашка.